Мачтет
Григорий Александрович
(1852—1901)
Одним из ярких представителей движения народовольцев отбывающим часть своей сибирской ссылки в Тюкалинске был Григорий Мачтет. Автор известной в революционных кругах песни "Замучен тяжелой неволей.
Судьба этого человека была ярка и необычна. Григорий Александрович Мачтет родился в 1852 году на Украине. После исключения за политическую неблагонадежность из нескольких гимназий, будущий поэт, писатель и общественный деятель, находясь под влиянием идей социалистов-утопистов, отправляется с группой единомышленников в Америку с целью создания там земледельческой коммуны. В скором времени из-за нужды и суровых лишений Мачтет был вынужден наняться батраком на ферму. Вернувшись в Россию в 1874 году, он принимает активное участие в народническом революционном движении.
В 1876 году Григорий Мачтет был арестован, заключен в Петропавловскую крепость, затем отправлен в ссылку в Архангельскую губернию, пытался бежать, за что и получил в наказание - сибирскую ссылку. В 1879 году ему назначили место ссылки город Тюкалинск Тобольской губернии.
28 июня 1879 года тюкалинский окружной исправник прочел приказ тобольского губернатора и одновременно с пакетом получил под свою опеку ссыльного Г.А. Мачтета.
Начальник Тобольского жандармского управления секретно доносил начальнику Тобольской губернии, что на отправленного в Тюкалинск под конвоем жандармского унтер-офицера Гаврилу Вотякова и нижних чинов Федора Бердышева и Андрея Пуртова государственного преступника Г. Мачтета составлен статейный список. Тут же прилагалась «Записка об одежде и обуви арестанта Григория Мачтета.
С каким имуществом шел в ссылку Г.А. Мачтет? Об этом сказано в том же статейном списке: «Шапка, армяк серого фабричного сукна, холщевая рубаха, порты подкладочного холста, коты, портянки, мешок. Собственных денег - 56 рублей 51 копейка. Семейства, с преступником отправляемого, - нет. Как должен следовать в дороге? Под строгим присмотром».
Полсотни рублей, которые принес с собой по этапу, - это было все, на что предстояло жить ссыльному в чужом суровом краю. У него оставался один выход - обратиться к властям. 27 июля 1879 года Мачтет писал:
«Прошу исходатайствовать мне, как административно ссыльному, не имеющему собственных средств к жизни, казенное пособие, каковое мною было получено по распоряжению министра внутренних дел в прошлом году, во время пребывания моего в Архангельской губернии под надзором полиции».
Между тем деньги, затраченные на покупку одежды, на питание и квартиру в Тюкалинске, кончились. А начальство ничего не сообщало о пособии. Оказывается, тобольский губернатор наводил справки: какое имущество осталось у Мачтета на Украине. На этот запрос волынский губернатор из Житомира писал 29 мая 1880 года: «По собранным сведениям родители государственного преступника Григория Мачтета умерли, а остались брат Николай и сестры Наталья и Мария Мачтеты, последние живут в Ковельском уезде». И хотя при этом он сообщал, что никакого имущества у Мачтета на Украине не осталось, тем не менее, тобольский губернатор лишь через четыре месяца на прошении писателя начертал: «Оставить без внимания просьбу Мачтета, так как 56 рублей, принесенных по этапу, ему еще достаточно...».
Писатель влачил в Тюкалинске жалкое состояние. В сентябре 1879 года он писал сестре: « Город наш окружен болотами и лежит в одной из самых нездоровых местностей в так называемой Ишимской степи… Пролежал две недели в лихорадке с ужасными головными болями… Здесь есть одно удобство – кумыс, который бы для меня много значил, если бы я мог его пить, но видит око, да зуб неймет!»
Тюкалинск второй половине 19 века мало был похож на город, скорее большое село. Ни какой культурной, а тем более литературной жизни здесь не было. Вся социально-культурная инфраструктура Тюкалинска в это время состояла из двух православных церквей, двухклассного городского училища для мальчиков (54 ученика) и приходского училища для девочек (26 учениц). В справочнике "От Владивостока до Уральска" было отмечено, что "город не имеет ни промышленного: ни торгового значения, и скорее походит на большое село". Ни тротуаров, ни фонарей на улицах города не было. Тюкалинск и в конце XIX в. оставался "самым маленьким из городов степной местности" Тобольской губернии и по замечанию Т.И. Тихонова в это время "далеко уступал многим сибирским притрактовым селам".
Мачтет не собирался долго жить в Тюкалинске. Ему нужно было переехать в Ишим, где отбывала ссылку его невеста Елена Петровна Медведева, судимая по делу «пятидесяти».
Но для того чтобы переехать на двести верст в Ишим, чтобы оказаться в одном городе с любимой женщиной, Мачтету понадобилось восемь месяцев пробивать ледяную стену бездушия, волокиты и бюрократизма. Более полугодия методично и скрупулезно чиновники от губернатора до окружного исправника выискивали причины для отказа Мачтету в его просьбе.
Это началось с того, что 18 сентября 1879 года тюкалинский исправник Шахлин получил от Мачтета ходатайство о переезде в Ишим для женитьбы. Только 27 ноября Шахлин отправил это прошение в Тобольск.
Но чиновники не могли допустить, чтобы человек, лишенный всяких прав, взял, да сразу бы и женился. Жандармы подали тобольскому губернатору новую мысль для проволочек: «А не был ли прежде женат Мачтет?» 9 ноября 1879 года тобольский губернатор сообщил тверскому губернатору: «...состоящий под надзором полиции в г. Тюкалинске вверенной мне губернии государственный преступник Григорий Мачтет обратился ко мне с ходатайством о разрешении ему вступить в законный брак с избранной им невестой, также государственной преступницей Еленой Петровной Медведевой.
В статейном списке государственного преступника Мачтета, составленном в Тверском губернском правлении 4 июня, не обозначено: холост или, женат Мачтет? В графе: «семейство, с преступником отправляемое», отметка - «нет», что дает повод предполагать, что у означенного преступника есть семейство, которое не последовало за ним.
Встречая затруднение в разрешении ходатайства Мачтета о дозволении ему вступить в брак, имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство сообщить: холост или женат означенный преступник Мачтет, а если вдов, то после какого брака».
И тобольский губернатор, подписавший этот запрос, и составлявшие документ полицейские чиновники отлично знали: тверской губернатор ничего определенного не сообщит, потому что Мачтет только прошел через Тверь из Петербурга по этапу. Тогда 15 января 1880 года тобольский губернатор запросил Волынского губернатора.
Словно угадывая содержание секретной переписки между жандармами и губернаторами, Г.А. Мачтет 28 января 1880 года снова написал тобольскому губернатору: «В дополнение к поданному мною прошению о дозволении мне вступить в брак с государственной преступницей Еленой Медведевой честь имею присовокупить, что аттестат мой о службе, выданный мне из Каменец-Подольского училища, и по которому я проживал в г. Петербурге, - 14 августа 1876 г. был предоставлен мною в участок 6-й Московской части г. Петербурга (на углу Гороховой ул. и Загородного пр.) при прошении о выдаче мне свидетельства на свободный проезд за границу, в княжество Сербию. Аттестата я обратно из участка не получил, так как 16 августа был арестован, а затем выслан из города Петербурга в Архангельскую губернию. Все же прочие документы мои, как-то: диплом, метрика, формулярный список и документы о происхождении- хранятся при делах Каменец-Подольского Городского училища».
24 февраля 1880 года Тобольский губернатор запросил смотрителя Каменец-Подольского училища снова о том же: женат, холост или вдов Григорий Мачтет? Волокита тянулась уже почти полгода.
26 марта 1880 года, наконец, генерал-губернатор Западной Сибири из Омска писал Тобольскому губернатору: «Мачтет обратился непосредственно ко мне с особым письмом, в котором о личном его попечении, о Елене Медведевой, как находящейся в болезненном состоянии, просит распоряжения о переводе его для этой надобности в Ишим.
Имея в виду, что в г. Ишиме, при постоянном пребывании там офицера корпуса жандармов, чего в Тюкалинске нет, более возможен за политическим ссыльным надзор, сделайте распоряжение о переводе Григория Мачтета в сопровождении двух конвоиров ныне же в город Ишим, для водворения там под надзор полиции, но с тем, чтобы все расходы по этому переводу, а равно и по возвращению конвоиров к месту служения, как вызванные не правительственным распоряжением, а просьбою самого Мачтета, были приняты им на свой счет».
Итак, генерал-губернатор Западной Сибири проявил двойную «гуманность»: разрешил переезд Мачтету в Ишим потому, что там, в отличие от Тюкалинска, был жандармский надзор; «великодушно» разрешил Мачтету, прожившему восемь месяцев в сибирской ссылке без всяких источников существования и без пособия, оплатить проезд жандармов-конвоиров от Ишима до Тюкалинска и из Тюкалинска до Ишима.
Спустя некоторое время в Ишиме Мачтет начал публиковать свои произведения в « Сибирской газете». Публикации ишимского периода составили цикл рассказов из сибирской жизни.
Сибирские рассказы - группы его произведений – (1880-1885), представляющих собой, по общему мнению критиков и литературоведов, лучшее, что создал писатель.
Посвященные жизни ссыльных, крестьянству и чиновничеству, стилистически разноплановые – одни тяготеют к бытовому очерку, другие к гротесковой сказке – эти произведения объединены, однако, сквозным мотивом: крестьянский «мир», община, живущая по справедливым законам, противопоставлена «цивилизации», чиновникам-обывателям, несущим гибель «мирской правде».
Сибирские рассказы построены на резком контрасте. Противопоставляя духовное богатство и стойкость народа ничтожеству его хозяев, чиновников, писатель показывал, что «власть имущие» не способны выдержать и малой доли тех испытаний, что выпадают на долю простого мужика.
Автобиографический рассказ «Хроника одного дня в местах не столь отдаленных», посвященный жалкому существованию жизни ссыльных в заштатном городе. Рассказ был написан в Тюкалинске и сталь первым в цикле сибирских рассказов.
« Увы, я проснулся...
Опухшими от долгого сна глазами, чувствуя тупую тяжесть в голове, нечего еще не понимая и не сознавая, я вглядываюсь в полумрак крохотной, почерневшей от времени горенки и протяжно и долго зеваю. В горенке полумрак, ибо сквозь щели в плотно прикрытых ставнях врываются лучи яркого летнего солнца и бегают по потолку и полу неугомонными зайчиками. Со двора доносится голос «жизни»: чириканье влюбленных воробьев, амурное кудахтанье кур и чья- то невозможная пьяная ругань.
До всего этого мне нет ни малейшего дела. Я хочу, я должен спать, спать и только спать; бодрствуя, сойдешь с ума от тоски, от безделья... Сон - это спасение... Ничего не чувствуешь, не сознаешь, ничего не хочешь, и есть не надо, а это тоже немало значит…»
В рассказе "Вторая, правда" молодой врач Кожин, осмотрев замерзшее тело, обнаружил в трупе пулю. Ясно, что этот досаждавший крестьянам конокрад не замерз, а был убит. Для Кожина существует только юридическая правда, но у деревенской общины правда другая. Оказывается, убийство совершено по решению деревенского мира, в нем признается одинокий парень-сирота. Умирая от чахотки в тюремной больнице, он, не желая уходить из жизни с грехом обмана, уже через силу говорит Кожину, что взял на себя чужую вину: "Старика жалко было... Семья большая, а я один..." И Кожин убедился, что кроме официальной есть еще правда крестьянского мира. В факте убийства писатель видит не жестокость, а единственное для мужиков средство защиты от конокрада, раз власть не принимала никаких мер.
Произведения 80-х годов принесли Мачтету успех и помогли ему по возвращении из Сибири (1885) утвердиться как профессиональному литератору. О нем начали много писать, причем сильные стороны его дарования критика усматривала в умении "проникать в душу простого человека", в "искренности настроения", в защите высоких общественных идеалов (Н-ъ. Библиографические заметки // Русские ведомости. - 1891. - № 104. -- 16 апр.). Мачтет стал постоянным сотрудником ведущих либеральных изданий - "Русской мысли" и "Русских ведомостей", сблизился с крупнейшими писателями демократической ориентации.
В литературе 70-80-х годов 19 века жила легенда о свободной Сибири. Огромная страна, не знавшая власти крепостников, богатая непахаными землями, казалась более вольным краем, чем центральная Россия. В Сибирь тянулись тысячи переселенцев в надежде найти крестьянское счастье. В сибирских рассказах и сказках Г.А. Мачтет развевает иллюзии о «свободной Сибири», показывая, что здесь то же бесправие, та же кабала народа, что и по всей России. Писатель избирал главными объектами изображения нравы царской администрации в Сибири, подневольную жизнь народа, духовный мир сибирского крестьянина.
